Неточные совпадения
Но
не успели люди
пройти и четверти версты, как почувствовали, что заблудились.
Он прикинул воображением места, куда он мог бы ехать. «Клуб? партия безика, шампанское с Игнатовым? Нет,
не поеду. Château des fleurs, там найду Облонского, куплеты, cancan. Нет, надоело. Вот именно за то я люблю Щербацких, что сам лучше делаюсь. Поеду домой». Он
прошел прямо в свой номер у Дюссо, велел подать себе ужинать и потом, раздевшись, только
успел положить голову на подушку, заснул крепким и спокойным, как всегда, сном.
Он
сошел вниз, но
не успел еще выйти из кабинета, как услыхал знакомые шаги жены, неосторожно быстро идущей к нему.
Хотя время, в продолжение которого они будут
проходить сени, переднюю и столовую, несколько коротковато, но попробуем,
не успеем ли как-нибудь им воспользоваться и сказать кое-что о хозяине дома.
Сказав это, он вдруг смутился и побледнел: опять одно недавнее ужасное ощущение мертвым холодом
прошло по душе его; опять ему вдруг стало совершенно ясно и понятно, что он сказал сейчас ужасную ложь, что
не только никогда теперь
не придется ему
успеть наговориться, но уже ни об чем больше, никогда и ни с кем, нельзя ему теперь говорить. Впечатление этой мучительной мысли было так сильно, что он, на мгновение, почти совсем забылся, встал с места и,
не глядя ни на кого, пошел вон из комнаты.
Он очень хорошо знал, он отлично хорошо знал, что они в это мгновение уже в квартире, что очень удивились, видя, что она отперта, тогда как сейчас была заперта, что они уже смотрят на тела и что
пройдет не больше минуты, как они догадаются и совершенно сообразят, что тут только что был убийца и
успел куда-нибудь спрятаться, проскользнуть мимо них, убежать; догадаются, пожалуй, и о том, что он в пустой квартире сидел, пока они вверх
проходили.
— Здоров, здоров! — весело крикнул навстречу входящим Зосимов. Он уже минут с десять как пришел и сидел во вчерашнем своем углу на диване. Раскольников сидел в углу напротив, совсем одетый и даже тщательно вымытый и причесанный, чего уже давно с ним
не случалось. Комната разом наполнилась, но Настасья все-таки
успела пройти вслед за посетителями и стала слушать.
— Тоже вот и Любаша: уж как ей хочется, чтобы всем было хорошо, что уж я
не знаю как! Опять дома
не ночевала, а намедни, прихожу я утром, будить ее — сидит в кресле, спит, один башмак снят, а другой и снять
не успела, как сон ее свалил. Люди к ней так и
ходят, так и
ходят, а женишка-то все нет да нет! Вчуже обидно, право: девушка сочная, как лимончик…
— Извини, второпях
не успели на ту сторону
сходить, — говорил Обломов. — Вот,
не хочешь ли смородинной водки? Славная, Андрей, попробуй! — Он налил еще рюмку и выпил.
А пока глупая надежда слепо шепчет: «
Не отчаивайся,
не бойся ее суровости: она молода; если бы кто-нибудь и
успел предупредить тебя, то разве недавно, чувство
не могло упрочиться здесь, в доме, под десятками наблюдающих за ней глаз, при этих наростах предрассудков, страхов, старой бабушкиной морали. Погоди, ты вытеснишь впечатление, и тогда…» и т. д. — до тех пор недуг
не пройдет!
Она вышла. Я поспешно и неслышно
прошел в кухню и, почти
не взглянув на Настасью Егоровну, ожидавшую меня, пустился через черную лестницу и двор на улицу. Но я
успел только увидать, как она села в извозчичью карету, ожидавшую ее у крыльца. Я побежал по улице.
А молва-то
ходила и впрямь, что будто он к сей вдовице, еще к девице, лет десять перед тем подсылал и большим капиталом жертвовал (красива уж очень была), забывая, что грех сей все едино что храм Божий разорить; да ничего тогда
не успел.
Вечером задул свежий ветер. Я напрасно хотел писать: ни чернильница, ни свеча
не стояли на столе, бумага вырывалась из-под рук.
Успеешь написать несколько слов и сейчас протягиваешь руку назад — упереться в стену, чтоб
не опрокинуться. Я бросил все и пошел
ходить по шканцам; но и то
не совсем удачно, хотя я уже и приобрел морские ноги.
Утром рано, мы
не успели еще доспать, а неугомонный Посьет, взявший на себя роль нашего ментора,
ходил по нумерам и торопил вставать и ехать дальше.
Впоследствии Грушенька даже привыкла к нему и, приходя от Мити (к которому, чуть оправившись, тотчас же стала
ходить,
не успев даже хорошенько выздороветь), чтоб убить тоску, садилась и начинала разговаривать с «Максимушкой» о всяких пустяках, только чтобы
не думать о своем горе.
Стрелок объяснил мне, что надо идти по тропе до тех пор, пока справа я
не увижу свет. Это и есть огонь Дерсу. Шагов триста я
прошел в указанном направлении и ничего
не увидел. Я хотел уже было повернуть назад, как вдруг сквозь туман в стороне действительно заметил отблеск костра.
Не успел я отойти от тропы и пятидесяти шагов, как туман вдруг рассеялся.
Прошло несколько мгновений… Она притихла, подняла голову, вскочила, оглянулась и всплеснула руками; хотела было бежать за ним, но ноги у ней подкосились — она упала на колени… Я
не выдержал и бросился к ней; но едва
успела она вглядеться в меня, как откуда взялись силы — она с слабым криком поднялась и исчезла за деревьями, оставив разбросанные цветы на земле.
Я отошел от бивака
не более полкилометра, но уже
успел вспугнуть двух козуль и кабана. Здесь так много зверя, что получалось впечатление заповедника, где животные собраны в одно место и
ходят на свободе.
— Скоро? Нет, мой милый. Ах какие долгие стали дни! В другое время, кажется,
успел бы целый месяц
пройти, пока шли эти три дня. До свиданья, мой миленький, нам ведь
не надобно долго говорить, — ведь мы хитрые, — да? — До свиданья. Ах, еще 66 дней мне осталось сидеть в подвале!
Между тем француза
не находили. Кирила Петрович
ходил взад и вперед по зале, грозно насвистывая Гром победы раздавайся. Гости шептались между собою, исправник казался в дураках, француза
не нашли. Вероятно, он
успел скрыться, быв предупрежден. Но кем и как? это оставалось тайною.
Едва я
успел в аудитории пять или шесть раз в лицах представить студентам суд и расправу университетского сената, как вдруг в начале лекции явился инспектор, русской службы майор и французский танцмейстер, с унтер-офицером и с приказом в руке — меня взять и свести в карцер. Часть студентов пошла провожать, на дворе тоже толпилась молодежь; видно, меня
не первого вели, когда мы
проходили, все махали фуражками, руками; университетские солдаты двигали их назад, студенты
не шли.
— Вы спросите, кому здесь
не хорошо-то? Корм здесь вольный, раза четыре в день едят. А захочешь еще поесть — ешь, сделай милость! Опять и свобода дана. Я еще когда встал; и лошадей
успел убрать, и в город с Акимом, здешним кучером,
сходил, все закоулки обегал. Большой здесь город, народу на базаре, барок на реке — страсть! Аким-то, признаться, мне рюмочку в трактире поднес, потому у тетеньки насчет этого строго.
Все это мы
успели заметить и оценить до последней пуговицы и до слишком широких лацканов синего фрака, пока новый учитель
ходил по классу. Нам казалось странным и немного дерзким то обстоятельство, что он ведет себя так бесцеремонно, точно нас, целого класса, здесь вовсе
не существует.
Так братья и
не успели переговорить. Впрочем, взглянув на Симона, Галактион понял, что тут всякие разговоры излишни. Он опоздал. По дороге в комнату невесты он встретил скитского старца Анфима, — время
проходило, минуя этого человека, и он оставался таким же черным, как в то время, когда венчал Галактиона. За ним в скит был послан нарочный гонец, и старик только что приехал.
Она
не успела еще
сойти с лестницы на дорогу (огибающую кругом парк), как вдруг блестящий экипаж, коляска, запряженная двумя белыми конями, промчалась мимо дачи князя. В коляске сидели две великолепные барыни. Но, проехав
не более десяти шагов мимо, коляска вдруг остановилась; одна из дам быстро обернулась, точно внезапно усмотрев какого-то необходимого ей знакомого.
— Как вы думаете, Афанасий Иванович, — наскоро
успел шепнуть ему генерал, —
не сошла ли она с ума? То есть, без аллегории, а настоящим медицинским манером, — а?
Иван Федорович протянул, однако же, князю руку, но
не успел пожать и побежал за Лизаветой Прокофьевной, которая с шумом и гневом
сходила с террасы. Аделаида, жених ее и Александра искренно и ласково простились с князем. Евгений Павлович был в том же числе, и один он был весел.
Ни время, ни расстояние
не дозволяли тульским мастерам
сходить в три недели пешком в Киев да еще потом
успеть сделать посрамительную для аглицкой нации работу.
Не успела она
сойти вниз и поздороваться с матерью, как уже под окном раздался конский топот, и она с тайным страхом увидела Паншина, въезжавшего на двор.
Домнушке очень понравилось, как умненько и ловко муж донимает Макара, и ей даже сделалось совестно, что сама она никогда пальца
не разогнула для Татьяны. По праздникам Артем позволял ей
сходить в господский дом и к Рачителихе. Здесь, конечно, Домнушка
успевала рассказать все, что с ней происходило за неделю, а Рачителиха только покачивала головой.
Охваченный волнением, Петр Елисеич
ходил около стола и порывисто договаривал то, чего
не успел высказать в своей докладной записке.
Вчера вечером поздно возвратился домой,
не успел сказать тебе, любезный друг, слова. Был у преосвященного, он обещал освободить Иакинфа, но
не наверное. — Просидел у Юшневских вечер. Днем сделал покупку, казанскую телегу за 125 рублей — кажется, она довезет меня благополучно с моим хламом. Может быть, можно бы и дешевле приискать колесницу, но тоска
ходить — все внимание обращено на карман, приходящий в пустоту.
Барон вам кланяется, он попрежнему
ходит и занимается мимикой.
Не успели еще с ним поговорить особняком, все встречались в публике. Сын его славный человек — это общий голос.
— Признаться, я и сама еще
не знаю, — ответила Тамара. — Видите ли, ее отвезли в анатомический театр… Но пока составили протокол, пока дорога, да там еще
прошло время для приема, — вообще, я думаю, что ее
не успели еще вскрыть… Мне бы хотелось, если только это возможно, чтобы ее
не трогали. Сегодня — воскресенье, может быть, отложат до завтра, а покамест можно что-нибудь сделать для нее…
Мать
успела сказать нам, чтоб мы были смирны, никуда по комнатам
не ходили и
не говорили громко.
Я еще
не успела и с первой лестницы
сойти, как он отворил опять дверь и выбросил мне назад письмо нераспечатанное.
Я еще
не успел выбежать на улицу,
не успел сообразить, что и как теперь делать, как вдруг увидел, что у наших ворот останавливаются дрожки и с дрожек
сходит Александра Семеновна, ведя за руку Нелли. Она крепко держала ее, точно боялась, чтоб она
не убежала другой раз. Я так и бросился к ним.
Правильный, нежно очерченный овал лица, довольно правильные черты, густые и действительно прекрасные волосы, обыденная домашняя их прическа, тихий, пристальный взгляд; при встрече с ней где-нибудь я бы
прошел мимо нее,
не обратив на нее никакого особенного внимания; но это было только с первого взгляда, и я
успел несколько лучше разглядеть ее потом в этот вечер.
Прошло уже лет шестнадцать с тех пор, как он
не бывал в Воплине, и в течение этого времени он
успел значительно пойти кверху. Уже года четыре он нес на плечах своих генеральский чин, но, к сожалению, я должен сознаться, что он нес его, как раб лукавый, постоянно вводивший в заблуждение благодеющее ему начальство.
Прошло года четыре. Я только что вышел из университета и
не знал еще хорошенько, что мне начать с собою, в какую дверь стучаться: шлялся пока без дела. В один прекрасный вечер я в театре встретил Майданова. Он
успел жениться и поступить на службу; но я
не нашел в нем перемены. Он так же ненужно восторгался и так же внезапно падал духом.
Раз весною он всю ночь
не спал, тосковал, хотелось ему выпить. Дома нечего захватить было. Надел шапку и вышел.
Прошел по улице, дошел до попов. У дьячка борона наружу стоит прислонена к плетню. Прокофий подошел, вскинул борону на спину и понес к Петровне в корчму, «Авось, даст бутылочку».
Не успел он отойти, как дьячок вышел на крыльцо. Уж совсем светло, — видит, Прокофий несет его борону.
Молодой человек
не успел еще
сойти со школьной скамьи, а в существование его уже закралась двойственность.
Как это ни странно с первого взгляда, но приходится согласиться, что устами Удава говорит сама истина. Да, хорошо в те времена жилось. Ежели тебе тошно или Сквозник-Дмухановский одолел — беги к Ивану Иванычу. Иван Иваныч
не помог (
не сумел"застоять") — недалеко и в кабак
сходить. Там уж с утра ябедник Ризположенский с пером за ухом ждет. Настрочил, запечатал, послал…
Не успел оглянуться — вдруг, динь-динь, колокольчик звенит. Кто приехал? Иван Александров Хлестаков приехал! Ну, слава богу!
Когда
прошло минут 5, во время которых они
успели помолчать немного, старший брат спросил, отчего меньшой вышел
не в гвардию, как этого все наши ожидали.
Бывало, утром занимаешься в классной комнате и знаешь, что необходимо работать, потому что завтра экзамен из предмета, в котором целых два вопроса еще
не прочитаны мной, но вдруг пахнёт из окна каким-нибудь весенним духом, — покажется, будто что-то крайне нужно сейчас вспомнить, руки сами собою опускают книгу, ноги сами собой начинают двигаться и
ходить взад и вперед, а в голове, как будто кто-нибудь пожал пружинку и пустил в ход машину, в голове так легко и естественно и с такою быстротою начинают пробегать разные пестрые, веселые мечты, что только
успеваешь замечать блеск их.
Не прошло и полминуты, как зоркие глаза Александрова
успели схватить все эти впечатления и закрепить их в памяти. Уже юнкера первой роты с Бауманом впереди спустились со ступенек и шли по блестящему паркету длинной залы, невольно подчиняясь темпу увлекательного марша.
Я, однако, сбегал к нему еще раз за кулисы и
успел предупредить, вне себя, что, по моему мнению, всё лопнуло и что лучше ему вовсе
не выходить, а сейчас же уехать домой, отговорившись хоть холериной, а я бы тоже скинул бант и с ним отправился. Он в это мгновение
проходил уже на эстраду, вдруг остановился, оглядел меня высокомерно с головы до ног и торжественно произнес...
На данном после похорон обеде присутствовали только чиновники депутатского собрания, имея во главе своей секретаря, певчие архиерейские и приходский священник с причтом; самый обед
прошел весьма прилично; конечно, один из столоначальников депутатского собрания, подвыпив, негромко воскликнул своему собеседнику: «Он меня гнал, так и черт его дери, что умер!» Хотел было также и бас из певчих провозгласить вечную память покойнику, но управляющий, ходивший около стола,
успевал как-то вовремя и сразу прекращать все это, и вообще винного снадобья
не много красовалось на столе, и то это были одни только виноградные вина, а водка еще с самого начала обеда была куда-то убрана.
Терпенкин, однако ж, добился своего. Начал
ходить к князю с поздравлением по воскресеньям и праздникам, и хотя в большинстве случаев
не допускался дальше передней, куда ему высылалась рюмка водки и кусок пирога, но все-таки
успел подобрать с полу черновую бумагу, в которой кратко были изложены права и обязанности членов Общества Странствующих Дворян.
Она чувствовала, что
пройдет еще немного минут, и качка успокоит ее и смежит ей глаза легким, освежающим сном. Нужно было только лишь
не шевелиться. Но в дверь постучали. Она вспомнила, что
не успела запереть дверь, и смутилась. Но это могла быть горничная. Приподнявшись на кровати, она крикнула...